Ethereum построил DeFi, а теперь Bitcoin продвигает это дальше

За последние пять лет DeFi вырос из нишевой концепции в функционирующую, хотя всё ещё волатильную, альтернативу отдельным частям традиционных финансов. По состоянию на ноябрь 2025 года его общий заблокированный объём средств (TVL) находится в диапазоне от $100 до $120 миллиардов, что достаточно для подтверждения активности, но уже недостаточно для преобразования отрасли.

Резюме

• TVL DeFi снизился с пика 2021 года, потому что большая часть ранней «доходности» была синтетической — обеспечивалась эмиссией токенов, а не реальной экономической активностью, — что привело к неизбежному обвалу, когда приток замедлился.
• Рынок после коррекции сосредоточился на реальной доходности, связанной с реальным производством, таким как майнинг биткоина; токенизированный хешрейт теперь связывает физически обеспеченные энергией вычисления с ончейн-финансами.
• В перспективе модели, основанные на PoW и реальном производстве, выглядят более устойчивыми для следующего цикла DeFi, в то время как доходность PoS в Ethereum рискует стагнацией по мере того, как базовый слой становится более консервативным.

Кроме того, эта цифра составляет менее половины от прежнего пика DeFi в 2021 и начале 2022 года. Тогда TVL превышал $250 миллиардов, что было результатом работы простой схемы: выпускаем токены, называем их наградами и преподносим результат как устойчивую доходность. Тогда модель казалась перспективной. Токены росли в цене, ранние участники получали прибыль просто за то, что были первыми, а TVL продолжал расти. Другими словами, большинство протоколов предлагало лёгкую прибыль, и пользователи спешили воспользоваться этой возможностью.

Но что пошло не так? Почему сегодняшний TVL примерно вдвое меньше прежнего уровня? Ответ кроется в природе той доходности, которая, с экономической точки зрения, никогда не была реальной.

Синтетическая фаза DeFi рухнула, уступив место реальной доходности

В период расцвета DeFi казался неудержимым. Но большая часть этого роста была обеспечена синтетической доходностью — прибылью, получаемой за счёт токен-инсентивов, а не реальной экономической активности. На самом деле, системы, основанные на эмиссии, по определению хрупки, потому что токен-вознаграждения имеют ценность только при постоянном притоке нового капитала. Как только приток замедляется, стоимость токенов падает, доходность исчезает, и пользователи начинают уходить.

Именно это и произошло. Спекулятивные активы потеряли популярность, проекты-однодневки исчезли, ликвидность сократилась, а общая активность снизилась вместе с общерыночным спадом криптовалют. В итоге рынок провёл самоочищение, вызвав структурный сброс, который был давно необходим.

В то же время появилась другая форма доходности — реальная доходность. В отличие от синтетических доходов, реальная доходность зависит от реального спроса. Она отражает прямое участие: комиссии за транзакции, доходы протокола или продуктивные вычисления, а не эмиссию токенов.

Это естественным образом приводит нас к биткоину (BTC) и его сети, одной из немногих, где доходность связана с реальным производством. Майнинг превращает энергию в проверяемую вычислительную работу, и этот процесс определяет экономический выход сети. Но что если пользователи хотят получить доступ к этому производственному слою, не занимаясь майнингом самостоятельно? Здесь на помощь приходит токенизированный хешрейт.

Токенизированный хешрейт связывает физическую энергию и цифровой капитал

По сути, токенизация хешрейта означает превращение вычислительной мощности в торгуемые цифровые активы. Вместо того чтобы строить инфраструктуру, заключать энергоконтракты или управлять оборудованием, пользователи держат токены, которые дают им долю в реальной работе, выполняемой на объекте. В результате они получают доступ к индустриальному слою биткоина без необходимости заниматься майнингом.

Масштаб майнинга биткоина как раз и делает эту модель актуальной сегодня. Только в Техасе майнинговые объекты в 2023 году превысили 2 000 мегаватт зарегистрированной мощности, а за год эта цифра выросла примерно до 3 600 мегаватт. Эти данные отражают индустриальный уровень спроса на энергию и доказывают, что майнинг давно вышел за рамки статуса «побочного занятия».

На этом этапе майнинг работает как доходогенерирующий индустриальный сектор — капиталоёмкий, энергоёмкий и фундаментальный для экономического выхода биткоина. Именно здесь токенизированный хешрейт становится структурно важным. Он объединяет два ранее несвязанных слоя — физическое производство и цифровые финансы.

Однако само по себе реальное производство не гарантирует стабильности, даже несмотря на его быстрое развитие сегодня. Если архитектура базовой сети не способна поддерживать такую доходность в долгосрочной перспективе, экосистема рискует вновь попасть в цикл расширения и обвала, который вызвал прошлый спад.

Proof-of-work против proof-of-stake: конкурирующие архитектуры доходности

Долгосрочная устойчивость доходности зависит от архитектуры, и в случае биткоина этой основой служит proof-of-work. PoW защищает сеть посредством энергозатрат и вычислений, связывая доходность с реальным входом из физического мира. Именно поэтому этот механизм критически важен для моделей, основанных на производстве: энергия превращается в работу, а работа даёт измеримый результат. Но ограничиваться одним биткоином было бы ошибкой.

Ethereum (ETH) тоже заслуживает внимания, не в последнюю очередь потому, что протоколная доходность появилась там раньше. После перехода на proof-of-stake держатели ETH могут получать доходность, блокируя активы и участвуя в валидации сети. Эта модель эффективна с точки зрения капитала, менее ресурсоёмка и не требует физической инфраструктуры. Но именно эта эффективность и выявляет её ограничения.

Как только сеть начинает использовать зрелый, малорисковый механизм валидации, пространство для значимых инноваций сужается. Именно это мы и наблюдаем с Ethereum. Даже Виталик Бутерин заявил, что базовый слой Ethereum должен стать более консервативным, а это означает более медленную и пошаговую фазу развития. А когда архитектура перестаёт меняться, поддерживаемая ею доходность, как правило, тоже стагнирует.

PoW, напротив, движется в противоположном направлении. Создание стоимости там зависит от реального производства, поэтому чем больше растёт сектор, тем более заметным и проверяемым становится этот выход. Вот почему токенизированный хешрейт и другие инструменты, связанные с PoW, на мой взгляд, гораздо лучше подготовлены к следующему циклу. Их доходность основана на реально выполненной работе, что делает их намного устойчивее.

Что дальше для цикла DeFi

На этом этапе последний цикл, построенный на синтетической доходности, показал, что происходит, когда доходность опирается на плечо. Обвал расчистил путь для моделей, основанных на производстве, и токенизированный хешрейт — самый осязаемый результат на данный момент. Я считаю, что именно здесь и находится будущее DeFi — в реальной доходности, обеспеченной производством и инфраструктурой.

В свою очередь, система Ethereum выравнивается. Она по-прежнему может быть эффективной, но если инновации на базовом уровне замедляются, эта доходность рискует стать статичной, а то и вовсе хрупкой. Мы уже видели, что происходит, когда доходность отрывается от реальной стоимости. Поэтому DeFi не может позволить себе повторить эту ошибку.

Хантер Роджерс

Хантер Роджерс — сооснователь глобального биткоин-протокола доходности TeraHash. В TeraHash Роджерс отвечает за партнёрства в экосистеме, взаимодействие с институциональными инвесторами и инициативы по развитию сообщества. До присоединения к TeraHash Роджерс работал в TRON DAO, одной из крупнейших блокчейн-сетей в мире, где занимал должность руководителя по развитию экосистемы и инвестициям. За время работы он заключил несколько институциональных сделок на миллионы долларов и сыграл ключевую роль в масштабировании глобального сообщества разработчиков и пользователей TRON до миллионов участников. Его цель — сделать TeraHash институциональным стандартом биткоин-доходности, превращая физический хешрейт в прозрачные, ликвидные и компонуемые финансовые продукты, доступные как институциональным, так и частным участникам.